Писала как-то для mail.ru о Мусоросжигательном заводе в Вене. Интересно, что про Дом Хундертвассера - архитектора завода, - знают все, а вот именно завод мало кто вспоминает. Я и сама, когда бегала по австрийской столице, в ту часть города где он стоит так и не добежала. И зря. Завод потрясающий. Но когда стала копаться в деталях и истории проекта, оказалось, что гораздо более потрясающий — сам Хундертвассер. В редакционной версии, к сожалению, осталось больше здания, чем его творца. Поэтому выкладываю авторский вариант. Мне кажется, архитектор гораздо сложнее и противоречивее, чем его творения, пусть в это и трудно поверить)))
Фотографию — для общего представления — утащила у Ксении (https://36151kseniia.tourister.ru)
Завод по сжиганию мусора (District Heating Plant Spittelau, Шпиттелау, Австрия)
Spittelauer Lände 45, 1090 Vienna
Можно ли представить себе что-то более серое, унылое и мрачное, чем завод по сжиганию мусора? У любого из нас почти наверняка не хватит воображения, чтобы это сделать. Дымящие трубы, унылые фасады, неаппетитные потеки на стенах — вот та картинка, которая встает перед глазами любого нормального человека.
Если он конечно не Фриденсрайх Хундертвассер.
Австрийский художник, дизайнер и архитектор, создавший за свою жизнь 37 абсолютно уникальных зданий по всему миру, сумел построить в Вене мусороперерабатывающий завод похожий на что угодно — дворец из волшебной сказки, фантастически огромную детскую площадку, телебашню футуристического дизайна, — но только не на промышленное здание с утилитарными функциями.
Хундертвассер относился к тому типу людей, о которых принято говорить, что «они сделали себя сами». Он родился в бедной еврейской семье в Вене, в 1928 году. Годом раньше была написана книга Адольфа Гитлера «Mein Kampf», а десятью годами позже случилась печально известная «Хрустальная ночь». Тогда (9—10 ноября 1938) в Вене было уничтожено больше 40 синагог, разрушено и разграблено бесчисленное количество еврейских домов, и началась массовая депортация евреев страны, вошедшей к тому времени в состав Германского Рейха.
Откуда у ребенка, пережившего нацистскую оккупацию, потерявшего в годы антисемитских гонений 69 (!) родственников, мог взяться свободный, независимый и бунтарский дух? Вопреки нелегкому детству, или благодаря ему? Как он стал приверженцем ярких красок, ассимметричных линий и «человечности» в архитектуре? В качестве протеста против насаждаемого в годы его взросления «арийского порядка»? Или скудость красок и однообразие окружения его детства потребовали компенсации в творчестве?
Так или иначе, почти сразу после окончания Второй Мировой, Хундертвассер, начавший рисовать еще в шесть лет, поступает в Венскую академию художеств. Он не получит диплома, но именно здесь придумает себе звучный псевдоним. Из Фридриха Стовассера он станет Хундертвассером, заметив созвучие первой части свой фамилии «Сто» славянскому числительному, и переведя его на немецкий язык. А чуть позже и Фридрих превратится в Friedensreich — «богатый миром».
Именно это богатство — весь мир — и станет его главным сокровищем на всю жизнь. В свои двадцать он отправляется путешествовать, учится в Италии и Франции (учеба в Париже продлилась ровно один день), изучает традиции живописи и народного искусства в Японии, на островах Океании и в африканских странах. Строит для себя дома по всему миру: в Австрии, Венеции, Нормандии, Новой Зеландии. В некоторых из них никогда даже не успеет побывать — ветер странствий гонит его дальше по свету — к новым впечатлениям и новым идеям. Единственное его постоянное пристанище — корабль «Regentag», на котором Хундертвассер пересечет практически весь земной шар. Сам он шутил, что не побывал разве что в Антарктиде.
В начале 60-х Хундертвассер уже всемирно известный художник. А архитектурная слава приходит к нему только в начале 80-х годов, когда по заказу городских властей Вены он строит в родном городе необыкновенный жилой дом, до сих пор носящий его имя.
Чуть позже, в 1988, он получает заказ на преобразование венского завода по переработке отходов в Шпиттелау (Spittelau).
Здание завода существовало с 1971 года, но в 1987 году пострадало от пожара и нуждалось в реконструкции. Не совсем понятно, каким образом тогдашнему венскому бургомистру Гельмуту Цильку пришла в голову мысль поручить реконструкцию именно Хундертвассеру, приверженцу «органического» зодчества и борцу за экологию. Архитектор, заявлявший «я хочу, чтобы меня звали волшебником растительности или чем-то в этом роде», был категорически против идеи сжигания мусора, вместо его утилизации. Он, разумеется, отказывался принимать участие в проекте. Но бургомистр оказался настойчив. Во-первых, он пообещал, что производство будет абсолютно экологически чистым. Во-вторых, заверил, что польза, приносимая заводом, не ограничится только переработкой мусора. Благодаря использованию новейших технологий, тепло от сжигания отходов можно пустить на обогрев десятков тысяч венских квартир и близлежащего госпиталя.
В конечном счете архитектор согласился. Но настоял на установке дополнительных фильтров, удаляющих из продуктов переработки тяжелые металлы, диоксид серы и кислоты. В результате стоимость строительства увеличилась едва ли не вдвое, но зато трубы завода украшают зеркальные золотые шары, которые выполняют не только декоративную, но и очистительную функцию. Остальные инженерные вопросы Хундертвассер предоставил решать специалистам, а сам сконцентрировался на дизайне здания.
Идеальной постройкой в представлении архитектора всегда было та, в которой отсутствуют прямые линии и ровные поверхности. Прямые линии безбожны, уверял он, так как просто не существуют в природе, они не дают человеку достичь гармонии и ведут к упадку. Поэтому, хотя в архитектуре завода невозможно обойтись без создания простых вертикальных стен, они настолько ярко раскрашены — в излюбленной манере Хундертвасера, — и на них столько пестрых пятен и неровных линий, что визуально каждая стена кажется причудливо изогнутой и деформированной.
В проектах Хундертвасера никогда не было двух одинаковых окон. И создавая ассиметричные фасады завода, художник остался верен себе — в Spittelau окна, так же, как во всех других его зданиях, совершенно очевидно «имеют право на самоопределение» . То есть у каждого из них собственные пропорции, цвет и размер — абсолютно похожих нет.
Башни с золотыми луковками, изогнутые колонны с разноцветной плиткой, отсутствие прямых углов, яркость орнамента, и, наконец, высокая труба, с золотыми шарами (где разместилось прекрасное видовое кафе) — все это характерно для «почерка» великого архитектора, сумевшего заключить утилитарную функцию завода в фантастическую форму.
Как и все творения Хундертвасера, несмотря на невероятный дизайн, завод безупречно выполняет свою практическую функцию.
Возобновивший работу после реконструкции в 1992, Spittelau утилизирует до 265 000 тонн отходов ежегодно, при этом самостоятельно вырабатывая электроэнергию для производственных нужд. Тепло от сжигания мусора подается в 60 тысяч венских квартир.
Хундертвассер говорил, что его желанием всегда было »нести радость многим людям. Я хотел поделиться с людьми красивыми и полезными вещами, которые имеют для них значение и обогащают их жизни».
Он умер в 2000 году в Тихом океане на борту пассажирского лайнера «Queen Elisabeth II» и был похоронен в Новой Зеландии под тюльпановым деревом в «Саду счастливых умерших». А уникальный экологически безопасный завод продолжает оставаться интереснейшей туристической достопримечательностью Вены, одновременно позволяя ей сохранять статус одной из самых чистых европейских столиц. Вместе с другими творениями Хундертвассера, разбросанными на всех пяти континентах District Heating Plant Spittelau является яркой иллюстрацией того, что желание великого архитектора сбылось в полной мере!
http://realty.mail.ru/articles/16849/udivitelnye_zdanija_skazochnyj_musoroszhigatelnyj_zavod/
